Ландшафты детства и юности

 Помимо общих для все детей детсадовских и школьных игр и забав, в мои детство и юность прочно вплавилась ее Величество Природа вместе с  болотами, реками и родниками , холмами и горами, рощами и лесами.  Родители совсем не препятствовали моему познанию мира, за что я им искренне благодарен.

По природным ландшафтам бродил зачастую босиком, ни разу ни порезался серьезно и не подцепил отраву из болотной воды.
На болотах  с палкой, заточенной под копье и с рогаткой на шее, летом охотился на змей и болотных курочек, к счастью никого не убил, и не был укушен змеей.

На каменистых холмах и в горах Средней Азии и Кавказа на расстоянии вытянутой руки  видел кегликов и орлов, чистейшую воду в стеблях цветов. До сих пор помню что потерял новый складной нож в черном чехле среди зарослей арчи и орешника.

Купался в холодных водах горных рек, и о сих не пойму, как я не убился насмерть о камни в опасных водопадах, ныряя десятки раз с кручи головой вниз. Некоторые мои товарищи ломали шеи, выныривали с распоротыми об острые камни животами, держа в руках сине-красные внутренности, но все они выжили, к счастью.

В засушливых и жарких степях полупустынях и среди песков пустынь Кара-кум и Кызыл-кум видел опасных змей и варанов, ящериц и ящурок, ловил их  голыми руками.
Настоящую жажду испытал под палящим и безжалостным солнцем на пустыней, во время перехода к далекому озеру. Ночью мы вдвоем с другом и одноклассником Алексеем бесстрашно прошли окраиной кишлака сквозь стаи воющих и лающих огромных псов-алабаев. Хозяева спускали своих сторожей на ночь с цепей, и как нас  тогда не порвали на части грозные волкодавы, до сих пор не понимаю. Наверное, свирепые псы чувствовали наши спокойствие и храбрость, а кроме того мы не заходили на их территорию, не гуляли по улицам кишлака.

Счастливо миновав собачьи клыки, мы с Алексеем едва не погибли от жажды среди песков и белого солончака, по неопытности самонадеянно переоценив силы, без достаточного запаса воды.

Однажды зимой отец взял меня с собой в рейс в полупустыню долины реки Зарафшан, от безопасного автомобиля я ушел в заросли саксаула и там наткнулся на останки какого-то крупного животного, вроде сайгака или оленя.
Неведомое чутье подсказало опасность, и я ретировался  спокойно и не спеша, ощущая враждебное присутствие затаившегося зверя.
Теперь понимаю, что стая волков пожирала законную добычу, а я помешал их трапезе. Умные и опытные хищники решили дать уйти глупому  мальчишке, чтобы не привлекать ненужного внимания взрослых людей, тем более что я не тронул их добычу.

Помню бескрайние заросли маков  и тюльпанов среди зеленой степи, и наверное это самое красочное зрелище, что я видел на земле. Более яркие цвета наблюдал только у рифов Красного моря.

Сосновые боры, тихие реки и озера Среднего Урала запомнились неброским суглинком, запахом хвои и прелестью водяных лилий, скалами и мегалитами, пещерами, шкуродерами и мордахлестами,  а также костяникой, голубикой, зайцами,лосями и пением птиц по утрам. Под одолень-травой скрывались скромные кувшинки, а бесстрашные  бдения над кустами папоротников купальскими ночами не увенчались успехом. Ни  разу ни паротник не зацвел, и это к счастью, потому что папоротники не цветут, и вообще, сказано мудрыми людьми в старые времена, "Кто увидит как папоротник цветет, тот с ума сойдет".

Для меня после смерти не существует загробной жизни, но зато будет растворение телесных и душевных составляющих в ландшафтах Природы, в тех прекрасных пейзажах, которые люблю, и в которые буду счастлив вернуться.